Покажите этот снимок любому человеку. Что он скажет? Старый человек, ладонь около уха, наверное, кого-то слушает и одновременно думает, что бы ответить. Всё верно. Но когда сообщаешь, что это ухо Юрия Владимировича Никулина, что это рука великого артиста, в снимок начинают вглядываться.
Юрий Владимирович не любил причесываться. Утром, выходя из дому, два-три раза проводил расческой по волосам. До шестидесяти лет красился. Не любил ходить в парикмахерскую. Долгое время голову Никулина красила мастер из парикмахерской, которая была в том же доме, где жил Юрий Владимирович, угол Большой и Малой Бронных. В последние годы работы в цирке Никулина подкрашивал кто-нибудь из цирковых. Юрий Владимирович как мог оттягивал момент подкраски. Почему он красился? Артист считал, что смеяться над седым клоуном нельзя. Седины нужно уважать. Поэтому, пока работал клоуном, всегда красился. С пятидесяти лет начал лысеть. Лысинки появились на темечке. Медленно, но верно лысина увеличивалась. Юрий Владимирович относился к этому спокойно. Но на манеже он зачастую появлялся в шляпе. Клоунской шляпе. В последние годы жизни хуже начал слышать. Но не хотел в этом признаваться. Никогда не просил говорить громче. Никогда не говорил, что хуже слышит. Но телевизор делал громче. А если, беседуя с кем-то, не понял, не расслышал, то приближался к собеседнику и просил повторить сказанное. Но хитрил.
— Вы тут вот сказали, — обращался он к собеседнику, — но я не понял, повторите, как он сказал…
И сам тут же приближался к собеседнику и руку подставлял к уху, как бы устраивая своеобразный рупор-усилитель. Эта поза характерна для Юрия Владимировича. Когда он о чем-то думал, всегда подпирал рукой щеку ближе к уху. Таким за четыре года до смерти и запечатлел Юрия Владимировича Никулина мой сын С. В. Шахиджанян. Характерный жест. Незамысловатая фотография. Но на ней сам Никулин — всмотритесь в морщины, в седину, в сгорбленность фигуры.
Юрий Владимирович всегда чуть горбился. Татьяна Николаевна Никулина часто говорила: — Юра, не горбись, выпрямись… Никулин пытался так и поступить. Но его терпения хватало на пять-десять секунд.
Седой, усталый, человек. Уже в возрасте. Но не старый. Никогда не хотелось назвать Юрия Владимировича старым. Он был очень деятельным человеком. Часто смеялся и пытался развеселить других. У него не было: ворчливости, старческой медлительности, жадности, растерянности, страха, грустных воспоминаний о прошлом, беспричинной грусти… У него не было ничего из того, что сопровождает старость. Но у него было желание: хорошо провести время, посмеяться, почитать новую интересную книгу, поехать в гости, принять гостей, посмотреть обязательно футбол, послушать и рассказать анекдот, пропустить рюмочку-другую хорошей водки или хорошего вина (но предпочитал водку «Кристалла») и еще многое было, что характерно для людей молодого и среднего возраста. Хотя нет, как и многие дедушки, он любил общаться с внуками. Он играл с ними до самозабвения, хохотал, радовался, всегда внимательно выслушивал, а если было нужно, становился ярым защитником перед строгими родителями. А Максим Никулин, как ни странно, оказался довольно строгим отцом.
