Сотрутся надписи из памяти

Балаклава - суперсекретно

На советских картах вы не найдете этого города. Это суперсекретный объект. Завод по починке подводных лодок.

Завод располагается в горе. Длинные стены, залы, в которых собирались атомные ракеты. Все разворовано. Огромная штольня, сухой док, миллиарды советских рублей исчезли после развала Советского Союза.

Еще пять лет назад здесь базировалась дивизия военных подводных лодок. Сюда заплывали огромные субмарины. Здесь работали только офицеры, только проверенные люди. Здесь стояла аппаратура слежения за американским спутником. Теперь здесь осталась только огромная машина, тележка для транспортировки ракеты, двери шириной в два метра и надписи типа: "Здесь был Вася".

Некогда могущественная империя СССР развалилась, Украина провозгласила себя неатомной державой, и это здание превратилось в почти пустой музей, музей без экспонатов. Теперь экспонат здесь - молчание.

Предпоследний июньский денек

Мы сегодня последний раз видим второй отряд. Вчера было прощание. Оленка плакала.

Рано с утра мы едем в красные пещеры. Мы уже посещали в Крыму однажды мраморную пещеру. Красная пещера - самая длинная в Восточной Европе.

Долгая дорога. Взяты джемпера, куртки - в пещере будет холодно.

Нам показали несколько залов, показали реку, на дне которой была разбитая амфора. Раньше здесь хранили вино, найдено много огромных сосудов. Еще до нашей эры здесь поклонялись богам. Уцелел даже алтарь с бараньим рогом, надетым на огромный сталагмит.

Мы видели самые различные сталагмиты, сталактиты, сталагматы. А также хозяина пещеры - огромный камень, имеющий вид головы старика.

Экскурсия короткая, но содержательная. Нашим экскурсоводом был молчаливый мальчик в теплой шубе.

Москва - уже скоро

К нам привезли детей из детского дома, учителя подняли крик, волнуются.

У детей много вшей, нам запрещено с ними общаться. Нам жаль их. Мы видим, как они до последней крохи доедают еду в столовой, как они выкатывают на нас глаза, когда мы несем полные тарелки на выброс. Они спрашивают: "Вам это невкусно?". В ответ мы молчим. Девочки, когда видят их - плачут.

Отдых закончен. Столько нервов и волнений.

Еще позавчера все было спокойно, директор вручал нам грамоты, жал руки.

Еще не выселили третий отряд, когда приехали эти дети.

Мы не знаем, что делать. Воспитатели нервничают. Они просят нас: "Ребята, пожалуйста, не общайтесь с ними, потерпите немного". Никто и не общается. Все терпят. Двигаемся большими группами и короткими перебежками…

В последние дни я попросил троих вожатых, моих друзей, написать мне в дневник свой адрес и что-нибудь о лагере, на память. Конечно же, вы понимаете, что русский язык для них не родной, следовательно, не обошлось и без грамматических ошибок. Я их намеренно не исправлял.

* * *

Итак, послание Вики.

"Стас!

Я запомню тебя, как очень непоседливого, милого, прикольного, веселого, творческого парнишу!!!

Оставайся всегда таким же!!! Всех благ!

От вожатой Вики.
2004 год, г. Саки"

Письмо Лены.

"Стасику.

Оставайся всегда таким же интересным и удивительным!!!"

Письмо Леси

"Стасик!

Желаю тебе дописать свой дневник, не забывай наш лагерь, пусть он тебя надыхает на творчество!

P.S. Если станеш БОЛЬШЫМ ДЕРЕКТОРОМ, не зазнавайся, а пишы всегда.

Твоя вожатая Леся"

* * *

Да и дело не в ошибках, главное, что вожатики с радостью написали мне письма.

Прощаясь с нами, вожатики заплакали. Я вспомнил, как я прощался с французами. И как быстро они исчезли из поля моего зрения. Вспомнились сразу все прощания. Летнее солнце было свидетелем нашего расставания. Мы прощались… Обещали написать… Сомневаюсь, что кто-нибудь напишет. Перед отъездом автобуса все покрепче обнялись. Нас загрузили в автобус… Слезы у девчонок скоро прошли. Больше мы не будем рано вставать, идти на пробежку, смотреть на то, как смешно прыгает полный "добрый дяденька физрук"… Больше не будем слышать сиплого голоса директора… А самое главное, боюсь, больше не увидим мы наших вожатиков…

Автобус отъезжает от ворот лагеря. Вожатые улетают все дальше и дальше, но мы их еще долго видим. Кто-то еще хлюпает носом. Важно, чтобы люди умели плакать, иначе они не будут уметь смеяться.

"Не грусти, что это прошло, радуйся, что это было…". Вскоре, вожатые исчезли, пылила дорога. Автобус разгонялся. Молчание длилось недолго… Но вожатиков никто не забудет.

Дорога обратно, в Москву, была неинтересной. В Семфирополе мы прогулялись по парку (по той простой причине, что на вокзал приехали слишком рано), кто-то прокатился на катамаране, кто-то посидел в ресторанчике. Потом все пошли в Макдональдс, купили в дорогу поесть какой-нибудь отравы.

В поезде писали друг другу на футболках ручками… На память. Футболки отстирают, и из памяти сотрутся надписи… Но что-то останется… Останется что-то главное - общение, новые люди.

Москва, хотя мы и встретили аплодисментами МКАД, оказалась серым городом. Как и в прошлом году, мы привезли с собой на два дня хорошую погоду, а потом небо затянулось тучами, пошли дожди… Дожди шли часами, асфальт покрывался лужами, мы не встречались…

А в памяти остались вожатые, машущие нам руками вслед.

Продолжение следует...